СтилоГраф - народное литературное издание.

АВТОРЫ

* Елена КАРНАЕВА
* Олег ПЛУТОН
* Сергей СДОБНОВ
* Анна КОЖИНА (п. Ново-Талицы)
* Алексей БОЙКОВ
* Анна КАРАНДАШЕВА
* Сергей ФИОЛЕТОВ
* Марина ПАНОВА
* Роман ГУНИН
* Светлана АГЕЕВА
* Нина МАТВЕЕВА
* Андрей БОРОВКОВ
* Наталья ЖИДОВИНОВА
* Николай ВИНОГРАДОВ
* Константин ШАРОНИН
* Роман ЗОТОВ
* Мария ЗОТОВА (г. Тейково)
* Ольга ТЮПА
* Екатерина ПОЖИЛОВА
* Олеся БОЖОК
* Андрей КУЗЬМИН
* Евгений КУЛИНИЧ
* Людмила ОПАРИНА
* ЛИТА
* Мунир ЗИНГАРГАРАЕВ
* Раиса РАТЫНСКАЯ
* Соня СЭНЬ (г. Ульяновск)
* Елена АЛЕНИНА (г. Тамбов)
* Надежда ИЛЬМОВА (г. Таганрог)
* Лёля ВАСИНА (г. Чита)
* БЕГУЩАЯ В НОЧИ (г. Москва)
* Анастасия ЧЕРЕПАНОВА (Карагандинская обл., г. Каражал, Казахстан)
* Владимир ДЕДОВ (Алма-Ата, Казахстан)
* Тим ЭВЕРТ (г. Орехово-Зуево, Московская обл.)
* Елена ТРОФИМОВА
* Анна ВЛАД
* Альберт КАРЕЗИН
* Сергей ПШЕНИЧНОВ
* Маргарита ТАРАСОВА (г. Шуя)
* Екатерина СЕРЕГИНА
* Елена АГЕЕВА
* Шура УМАН (Александра КЛИМОНОВА)
* Марина ГАЛКИНА (г. Южа)
* Роман ШИПИЛОВ (г. Шуя)
* Марина ОКУНЕВА (г. Кохма)
* Яна НОВИКОВА (г. Белогорск, Амурская обл.)
* Владимир СОКОЛОВ (г. Борисполь, Киевская обл., Украина)
* Валентина ХУРТИНА (г. Борисполь, Киевская обл., Украина)
* Александр КОЛОС (г. Борисполь, Киевская обл., Украина)

Сергей СДОБНОВ г.Иваново [email protected]		ПРОЗА - ЧЕЛОВЕК С ВЫПУКЛЫМИ ГЛАЗАМИ - ОЧЕРЕДЬ В РАЙ

ЧЕЛОВЕК С ВЫПУКЛЫМИ ГЛАЗАМИ Шел дождь, и шли люди. Серые капли шлепались на асфальт и разлетались на мириады частичек. Где-то вдали гремел гром, сходились в одно целое темные, мрачные тучи. Шлепали по молодым лужам ботинки и туфли. Их обладатели вечно спешили куда-то, размахивая портфелями и сумками. Мокрая кошка перебежала дорогу и скрылась в темноте ближайшего переулка. Маленький мальчик только что купил в ларьке хлеб и шел домой, дрожа от наступившего холода. В такую погоду люди обычно засовывают носы поглубже в шарфы и воротники, кутаются в бесконечные одежды и стараются меньше появляться на улице. Свет одной, особо яркой молнии осветил лицо человека, идущего в серой многочисленной толпе. Острые, выделяющиеся скулы. Глаза, кажущиеся пустынными и немыми. Средний рост, серый костюм, пиджак с заплаткой, коричневые ботинки, зонт, многое повидавший на своем веку. В руке – старый потертый портфель, ручка которого еле держится, готовая оторваться в любую минуту. Человек идет с работы и каждый день видит одно и то же. Одно и то же место, одни и те же люди вокруг, стол, бумаги на нем. Есть только одно отличие: сегодня человеку исполнилось пятьдесят – уже почти двадцать лет он на своей работе сидит и подписывает бумаги, оформляет какие-то заказы, взносы, расходы… Раньше, еще после института, он работал в небольшой фирме. Ему нравилась его работа: ездить по городу, разговаривать с людьми, улыбаться, спрашивать у людей о настроении и погоде. Но спустя пару лет у фирмы сменился хозяин: тот симпатичный старикан, который всегда здоровался со всеми своими подчиненными, ушел на тот свет, и дело взял в руки его сын. Сын же почти ничего не понимал и поручил все дела нанятому менеджеру, а тот, в свою очередь, сократил должность, на которой работал человек – решил, что это слишком большая трата времени и денег. И тогда у человека возник один из первых выборов в жизни: уйти в никуда, без рекомендаций и стажа, или остаться – ему предложили должность, связанную с бухгалтерией и какими-то бумагами. Он решил остаться. Из тех людей, с кем человек работал раньше, ушли многие: кто наверх по карьерной лестнице, кто в другую фирму, а один бывший друг разбился на машине. Зато пришло много новых, молодых людей. Они не знали человека, а человек не знал их – он не хотел их знать. Эти люди были чужими для него. О чем с ними говорить? Как себя вести? Персонал порой менялся, но человек оставался на своем месте. Зарплату ему поднимали, но повышение давали молодым – «за инициативу и усердие». Человек не обижался: какое уж тут усердие, если твоя фирма занимается производством, транспортировкой и сбытом лопат, перчаток и тому подобных неинтересных вещей. Теперь не проводили опросов. Человек больше не мог спрашивать мнение покупателей. Этого больше не требовалось. Сын старого хозяина продал фирму какому-то богачу, тот – еще одному. Новый владелец делал все для получения прибыли, все больше развивая производство, внедряя молодежь. Человек понимал это и не совался – зачем ему столько денег? На работе он почти ни с кем не общался. Приходил, здоровался и погружался в кипу накопившихся дел. Раньше он знал, о чем говорить с людьми, а теперь даже не мог завязать разговор. Первым его приветствовал только охранник фирмы – он тоже работал здесь давно, а потому знал человека. Два слова утром, два вечером – вот и весь их диалог, но человеку было приятно, что хоть здесь он не забыт. А сегодня… Человек пришел, а у него на столе – небольшая корзинка, а сверху – маленькая записочка. «Странно, - подумал человек, – ведь в нашей фирме не принято поздравлять сотрудников с праздниками. Лишняя трата времени и денег, по словам хозяина…» Из корзинки раздался какой-то шорох и шебуршение. Человек удивленно поднял выпуклые глаза и увидел в глубине корзинки на небольшой подстилке маленького котенка, серо-белого,с заспанными глазами. У человека никогда раньше не было животных. Он просто не понимал – зачем они были нужны. Да и покойные родители были против. Просидев на работе весь день, уже под вечер человек собрался домой. Охранник, увидев его, приветливо улыбнулся и кивнул головой. Человек, неожиданно для себя, расплылся в ответной улыбке. В полумраке коридора она показалась какой-то непонятной и даже страшной гримасой. «Что же мне с тобой делать? – подумал человек, смотря на шевелящийся кулечек в своих руках, - надо бы купить ему молока». В ближайшем магазине была целая толпа, которая медленно и как-то степенно приближалась к прилавку. Человек задумался и чуть не пропустил свою очередь. Кто-то сзади громко сказал: - Дед, не спи там! Тут, между прочим, люди ждут. Человек обернулся, но так и не увидел говорившего, купил пакет молока и отправился домой. По дороге он задумался: «Разве я уже стар?» Ответом на это стало попискивание котенка, который уже требовал свою порцию молока. Человек дошел до своего дома и, поднимаясь по лестнице, понял: становится тяжелее. Во всем. С каждым поворотом ключа в нехитром замке сердце человека отстукивало мерное время. Удар за ударом. Он нашел тарелку с чуть побитыми краями и налил в нее молока. Котенок радостно набросился на долгожданную еду. По мере исчезновения молока из тарелки постепенно уходило и спокойствие человека. Он, наверное, впервые задумался о будущем. Захотел вспомнить своих друзей – и не смог. Нет, это не из-за памяти. Их просто не было. Ни одного! «Зато теперь у тебя есть котенок» – успокаивал себя человек. Решил включить телевизор, но лишь щелкал кнопками пульта и ничего не видел – мелькали какие-то дикторы, какие-то фильмы… Он не замечал жизни. Точнее, перестал ее замечать, сам того еще не осознавая. За окном серело, именно серело: свет тусклых фонарей сливался с надвигающейся ночью и образовывал серый туман, струящийся по воздуху и залетающий в открытые форточки и двери. Раздался негромкий телефонный звонок. Человек удивился: никто ему не звонил, только с работы. Но не вечером же! Трубка снялась сама собой. В ней раздался приглушенный голос: - Саня, ты? Сколько лет… Ну как дела? - Извините, Вы ошиблись. Здесь такой не живет. - Да?! Ну ладно, - сказали на том конце жизнерадостным тоном, и раздались короткие гудки. Человек подумал «А почему мне никто не звонит?» Не найдя ответа, он отправился в ванную перед сном. Посмотрел в зеркало и замер: на него глядел почти вплотную какой-то серый тип с выпуклыми, почти прозрачными глазами и отдающей желтизной кожей. Создавалось впечатление, что это сон. Он не мог быть таким! Был… Совершив вечерний туалет, человек решил лечь. Сначала сон не шел. Чудились какие-то черные люди в строгих костюмах, вечно куда-то спешащие, не замечающие никого. Потом человек из очереди, причем, его лица видно не было. Нет, оно было – его не могло не быть, но сколько ни всматривайся в него – не запомнишь ни малейшей детали. Вдруг в сознании всплыла голова Чеширского Кота – человек помнил эту сказку еще с детства. Только усы у кота были сиреневые, с них что-то капало в глубину разума и расплывалось ядовитыми лужицами. От них шел пар. Он становился все объемнее и гуще пока полностью не скрыл, не затуманил его мысли. Наступил сон. Котенок, наевшись, принялся обследовать квартиру: вот он выбежал на кухню, обнюхал холодильник, почесался спинкой о ножку старого стула, напугал голодного жучка, который и сам не знал, что же он делает в этом странном месте. Вдруг котенку почудился какой-то странный запах. Он шел откуда-то сзади, из комнаты. Маленький, пока еще слабо понимающий сложности этого мира котенок повернулся и пошел назад. В это время человеку снилось: он идет по улице, на которой нет больше ни души. Улица пуста! Из ближайшего дома к нему выходит смуглый, расплывчатый образ, напоминающий искалеченного. Он подходит ближе, пристально оглядывает человека и протягивает ему руку: - И ты здесь? Не узнаешь? Человек молча посмотрел на него и где-то далеко в сознании всплыл этот мелькающий скрюченный образ. Таким он запомнил своего единственного друга, который попал аварию – таким он видел его после катастрофы. - Ты?! Но как?! Разве ты не умер? - Умер. Я давно мертв. - Но где это мы? - Не знаю… Никто не знает… а ты что – уже здесь? – спросил дух, при этом на лице его застыло одно и то же выражение – лик смерти, не оставляющий эмоций и чувств, выкачивающий все. - Почему? Хм, я просто уснул. Пришел домой – и уснул. Кстати, как ты сам? Образ оглядел человека, покачал головой и чуть тише спросил: - Ты знаешь – у тебя сейчас нет тени? Человек обернулся и на месте тени увидел лишь мостовую, испещренную множеством трещин. Он оглянулся еще и еще раз, но ничего не появлялось. - Может, это потому, что я сплю? - Может, хотя… А ты хочешь проснуться? - Что значит – хочу?! Я и так проснусь! - и в этот миг человек понял, что уже не хотел этого – это было ему не нужно. Его совсем не тянуло обратно. Там, откуда человек пришел, все было непонятно и сложно. Дух посмотрел на него еще раз и укоризненно покачал головой. Он тоже понимал, что человек ушел оттуда. Чуть помедлив, дух протянул ему руку. Человек пожал ее. В этот миг в комнату вошел котенок. Даже будучи малышом, он ощутил еле слышный хлопок и легкий ветер, подбежал к кровати и увидел бледнеющее лицо, на котором проступали желтовато-темные пятна. Запах стал отчетливее и сильнее. Котенок не выдержал и побежал к балкону. Дверь оказалась не закрыта. Шум ночного города ворвался и опрокинул его. Воздух давил на него шумящей тишиной и безмолвием. Соседка после быстрых, даже чересчур быстрых похорон – были только она да охранник, не считая рабочих – взяла котенка к себе домой. Он рос, но больше никогда не подходил к той двери, за которой когда-то была смерть. О той ночи лишь изредканапоминал шумящий ветер, бьющийся в стекло, да шум дождя, лихорадочно барабанящего по крыше. Только самой темной ночью на сумрачном и загадочном небе можно было увидеть еще одну слабо мерцающую звезду. ОЧЕРЕДЬ В РАЙ Смутный блеск небес, провальная белая мгла окутали все вокруг. Кто-то шебуршится в куче старых, уже отслуживших свое облаков, которые мирно отлеживаются, ожидая своей дальнейшей участи. Они даже трутся друг о друга, вспоминают свою прошедшую молодость, тихонько шипят, а если вдруг кто-то им не нравится среди стоящей неподалеку толпы, то они сразу недовольно надуваются и громко спускают воздух. Порой, если уж случится что-то неожиданное, можно услышать их негромкий разговор. - А этот, этот! Видели его? Каков? Ни тебе поздороваться, ни тебе попрощаться. Во народ пошел! Ишь какая морда у него гладкая. - Нет, Вы конечно здесь правы – невоспитанные нынче праведники пошли, - поддакнуло другое облако. - Кто тут опять спать мешает? Бррр! – грозно бурчал их сосед, весь мохнатый, облепленный вещичками и перелетной листвой. Неподалеку от «старичков» стояла очередь из нескольких человек. Как и всякая другая, она, естественно, беспрестанно шевелилась, подергивалась в разные стороны, обращая свои взщоры в белую даль, на границе которой стояла небольшая конторка с седеньким старичком. Все, кто здесь был, знали его и боялись. Старичок мог промахнуться мимо своей большой серой книги в золотом переплете, а то и поставить большую черную кляксу на личном деле. А главное – под старость свою, а сидел он здесь ни много, ни мало уже более двух тысяч лет, стал дедушка плохо слышать, а потому, порой, ошибался. Особенно страшно было людям, если старичок, не дай Бог, начинал чихать. Чихи его проносились, словно гром над головами, и будоражили нервы и волосы. Очередь опять всколыхнулась – снизу, почти из-под самых ног, появился человек. Куча взъерошенных волос обрамляла его неправильную, лампообразную голову. С тонкого, худого носа сваливались очки с не раз заклеенными дужками. Потрепанный пиджачок на нем уже давно просился в химчистку, но, видно, хозяин мало внимания обращал на свой внешний вид. Человек помотал головой в разные стороны, поморщил высокий лоб и встал в очередь. На какое-то мгновение очередь затихла.самым первым в ней стоял полноватый коротышка с трясущимися руками. Было ощущение, что у него явно не все в порядке с нервами. Заискивающими глазами он всматривался в безмолвные брови старика и ждал. Его личное, почему-то масляное, дело лежало на столике в конторке и тоже волновалось. Человеку со стороны показалось бы, что старичок спит, мирно посапывая, на работе. Но нет! На самом деле он яростно боролся со своим плохим зрением, пытаясь разобраться в кривых линиях и проспектах жизни, представленных ему на бумаге. Поворот за поворотом, событие за событием просматривал он, все глубже погружаясь в очередную прошедшую жизнь. Наконец, грозно щелкнув коркой папки с делом, он вернул его коротышке и, чуть помедлив, протянул ему маленькую желтую бумажечку. Все в очереди с завистью вздохнули, а кое-кто даже прослезился от умиления. Сам коротышка, все еще не веря своему счастью, глупо улыбался, потом, вдруг испугавшись за бумажонку, воровато огляделся вокруг и быстро пошел за конторку старичка. В очереди поползли, наконец, разговоры – людям стало как-то грустно и скучно. - Вот, смотрите, надо же, все-таки пропустили. А ведь он почти два года ждал. Все со справками да бумагами возились, - восторженно сказал шерщавый человек в длинном черном пальто, стоящий в середине очереди. Он прибыл недавно, и ему каким-то чудом удалось побывать еще и внизу, поэтому на него посматривали все как-то косо, побаиваясь. - Товарищи, а что, побыстрее нельзя как-нибудь? – все мямлил серенький человечишка, стоявший чуть ли не в самом конце, - Может, кто пропустит? У меня Там уже жена и дети, и даже собачка, а? На него дружно все зашикали, и он умолк, спрятавшись за чьей-то широкой спиной. В это время подошла очередь еще одного. Этот субъект чем-то напоминал фальшивомонетчика из прошлого века. Скользкий взгляд вылавал его принадлежность к странным слоям общества. Идя к конторке, он вдруг наклонился, якобы завязать ботинок, и оставил после себя еле заметную бумажку. Никто не обратил на это внимания – ведь все взоры были устремлены в белесую даль. Старик за конторкой даже не посмотрел на него и лишь молча взял дело в свои цепкие, кряжистые руки. В очереди зашептались. - Неужто и этот пройдет?! Нет-нет, не верю, - причитал какой-то длинный. - Да что же это такое, в конце-то концов?! – уже вслух возмущались другие. Старик вскинул вверх свои густые брови, и люди притихли. Только почему-то человек с лмапообразной головой, стоявший последним, вышел из очереди и пошел к конторке. Все сразу загудели, но пойти за ним побоялись. Зато уж смотреть им точно никто не мог запретить. Дойдя до валяющейся бумажки, человек наклонился, поднял ее, прочитал, нахмурился и быстро направился к конторке, не слыша предупреждений сзади. Субъект, увидев человека, удивился, и по его лицу пробежала тень сомнения. Старик не видел такого уже давно и удивленно поднял голову на подошедшего. Смутно-голубыми глазами он окинул невзрачного человека и остановился лишь на руках, держащих уроненную бумажку. Человек минуту храбрился и, наконец, сказал, обращаясь, скорее, к старику, чем к субъекту: - Вы обронили там, сзади. Вот, возьмите. После этой фразы он развернулся и ушел в свой конец очереди, провожаемый удивленными взглядами, полными непонимания и священного ужаса. Субъект, похоже, первый раз за свою жизнь разнервничался. Даже его довольно редкие волосы заколыхались, хотя Здесь не было и быть не могло никакого ветра. Старик посмотрел на принесенный листок, перевел взгляд на субъекта, улыбнулся и нажал какую-то старую черно-красную кнопку, похожую на школьный звонок. Субъект исчез. Не было никакого хлопка или других звуков – ничего… Тишина. Дело мгновенно начало чернеть и постепенно обугливаться, пока не превратилось в кучку пепла, которая чуть поднялась в воздух и упала в корзину, стоявшую у самого стола. Старик, казалось, еще немного постарел: появилось несколько новых седых прядей, и на его лицо легла еще одна морщина. На месте субъекта стоял сильный запах серы и сгоревших тряпок. Прошло еще немного времени и вот уже следующий человек стоял перед конторкой, переминая свое личное дело. Эдесь не садилось солнце, и никак нельзя было понять, который сейчас час и вообще – что сейчас. Вдруг в животе у старика заурчало, потом еще и еще раз. Это было определенным сигналом. Все сразу разошлись к престарелым облакам и заговорили между собой. Сам старик поднялся со своего стула, достал из-под стола огромную табличку, повесил ее на конторку, закрыв ее предварительно на защелку. Человек с лампообразной головой подошел к конторке, еще не понимая, почему все разошлись. Напрягая подслеповатые глаза, он прочитал: «Закрыто на обед». Постояв еще немного, покачал головой для приличия, выбрал себе облако поудобнее, а главное – пообщительнее, уселся на него и мирно задремал в ожидании следующего дня. Сон его прерывали лишь бурчание соседей да собственные мысли, постоянно лезущие куда попало в самое неподходящее время.